Download as docx, pdf, or txt
Download as docx, pdf, or txt
You are on page 1of 4

Գիտական աշխարհայացք

Իմ միտքը սովորաբար գտնվում է սենսորային սովի ռեժիմում, ինչպես Շեռլոկի


ուղեղը, երբ զբաղված չէր որևէ հանցավոր մտահղացմամբ: Իմ միտքը սնուցող
տեքստերը հազվադեպ են հանդիպում ինձ: Դրանցից մեկը Մամարդաշվիլիի
հոդվածն է: Հոդվածում բարձրացված հարցը կարևոր է, այն հնչում է այսպես՝ ինչպես
համակցել կրոնը (հավատն առ աստված) և գիտությունը միևնույն մտածողի ուղեղում:
Մամարդաշվիլին հետևյալ կերպ է բացատրում. այն փաստը, որ գիտնականների
կամքից(գիտությունից) անկախ աշխարհում անընդհատ և ցանկացած պայմաններում
գործում են շատ կարծր պատճառահետևանքային կապեր նշանակում է, որ
պատճառի հասկացությունը գոյություն ունի մարդու ուղեղում(այս կարծիքին էին նաև
Դեկարտն ու Կանտը): Մամարդաշվիլին սա ապացուցելու համար բարդ, բայց
հետաքրքիր օրինակ է բերում: Նա ասում է, որ ինքնին ժամանակի հասկացությունը՝
որպես մի ուղղությամբ ամենուր ու հարահոս ընթացքող երևույթ, ծագել է մեր
զգացողությունից ու իրականության հետ առերեսումից, այսինքն, ամեն ինչ
կատարվում է կամ կա հենց այն պահին, երբ մենք տեսնում(իրականությունը
ստեղծվում է մեր աչքի առաջ ու միջոցով): Ելնելով դրանից՝ կարելի է ասել, որ երբ
հայտնաբերվել է լույսի արագությունը, մեզնից մեկն ականատես է եղել դրա
արտանետման առաջին պահին ու հետագա ընթացքին: Ըստ իս, սա բացթողում է,
այլապես կստացվեր, որ մարդկությունը էվրիստիկ ցատկեր է անում՝ փորձելով
օբյեկտիվորեն բացատերլ աշխարհն ու տիեզերքը: Ճիշտ այդպես մենք նաև մտածում
ենք, թե որտեղից և ինչպես է առաջացել պատճառ հասկացությունը՝ ծնունդ տալով
պատճառահետևանքային կապի կոնցեպտին: Между тем, говорит Мамардашвили,
Кант именно это имел в виду, объединяя свою концепцию с образом теней в пещере
Платона, и практикуя термин «трансцендентное».Սկզբունքորեն, նույն բանը նկատի
ուներ նաև Չոմսկին, երբ պնդում էր, որ քերականությունը հատուկ է մարդուն էն
գլխից, ապրիորի(չնայած, ըստ իս, դա կարող է բացատրվել նաև բնական
պրոցեսներով՝ գենետիկայով և էպիգենետիկայով) և կարող է հետազոտվել մարդու
ծննդյան պահից սկսած: Ահա այդ պատճառով, ըստ Մամարդաշվիլիի, Կանտի առաջ
բերած տրանսցենդետալը չի նշանակում, որ աշխարհն անճանաչելի է և ամեն ինչին
տիրում է աներևակայակնը, անդրաշխարհայինը, այսինք, Աստված: Այս
կոնտեքստում, ասում է Մամարդաշվիլին, Աստված հասկացությունը մետաֆորա է,
ունի փոխաբերական իմաստ: Կանտը օգտագործում է այս տերմինը քվազիկրոնական
իմաստով` ցույց տալու համար հրաշքն ու զարմանքը առ տրանսցենդենտալի
առկայություն: Եվ հենց մարդու՝ աշխարհը ճանաչելու կարողությունը, այսինքն,
Գիտությունը, ըստ Կանտի, պայմանավորված են մարդու մտքում այնպիսի
հասկացությունների և կատեգորիաների առկայությամբ, որոնք ինքնին մարդուց չեն,
այլ բարձրյալից:

1
Եվ ահա, ասում է Մամարդաշվիլին, Կանտի դիրքորոշման այսպիսի տափակ ու
պարզունակ հավասարեցումը օբյեկտիվ իդեալզիմին իրականում գռեհիկ մոտեցում է:
Ես համաձայն եմ սրա հետ: Ինքնին այս հարցը՝ Աստվա՞ծ է ստեղծել աշխարհը , թե՞
բնությունը, երկու հասկացությունների/երևույթների պարզունակացում է և տանում է
դեպի գեշ անվերջություն: Ավելին, ամեն ինչ Աստծո նախախնամությամբ
պայմանավորելով՝ մենք անիմաստ ենք դարձնում աշխարհի բոլոր
պատճառահետևանքայի կապերի հետազոտումը: Հարց է առաջանում՝ ինչու՞
ուսումնասիրել համակարգային կապերի միջին և ցածր դեպքերը, եթե էն գլխից
բարձր դեպքը վոլյունտարիստական է, անիմանալի և թելադրված իռացինոնալ
ուժերի կողմից: Ես մի նկատառում ունեմ նաև պլատոնյան քարանձավի ու
ստվերների՝ Հայդեգերի ընկալման վերաբերյալ՝ շատերն այդ էսսեն կարդալով՝ գալիս
են այն եզրահանգման, որ աշխարհի ճանաչումն անհնար է, որովհետև մենք
ընդամենը ստվերներ ենք տեսնում: Մինչդեռ, համեմատելով Կանտի մոտեցումը
Մամարդաշվիլիի բացատրության և իմ սեփական տեսակետների հետ, ես գալիս եմ
հակառակ եզրակացության՝ հենց քարանձավի պատերին ստվերների պարերը
դիտելու հնարավորությունն է տալիս մեզ աշխարհը ճանաչելու բանալին, այն
աշխարհը, որ գտնվում է քարանձավի պատերից դուրս: Այս մոտեցումից շատ բան է
բխում, օրինակ, որ ճշմարտությունը միշտ ձգտում է դեպի իդեալին, դեպի
անհասանելի բացարձակը, բայց դա չի նշանակում, որ այն գոյություն չունի։ Իսկ
միգուցե՝ մարդուն հասանելի կամ նրա կողմից նվաճված ճշմարտությունը հենց
ամենաճիշտ ճանապարհն է դեպի կատարյալ ու բացարձակ ճշմարտություն: Եվ,
ինչպես կասեր Կանտը, նույնիսկ եթե դա այդպես չէ(եթե ճշմարտությունը դեռ
կատարյալ չէ), պետք է ապրել ու վարվել այնպես, կարծես թե կա կատարյալ,
բացարձակ, իդեալական ճշմարտությունը, և այդ ժամանակ կյանքն էլ կգնա ճիշտ
հունով(այսինքն, մեր արարքները պետք է ելնեն կատարյալ, բացարձակ
ճշմարտության թեզից): Սա նշանակում է, որ գիտությունը չես կարող կառուցել կրոնի
կամ հավատքի վրա, ճիշտ այնպես, ինչպես չկա գիտություն, որը չի հենվում
ճշմարտության գոյության վրա, չնայած որ նրա բացարձակ-իդեալական ձևերն
անտեսանելի են: «Միջին մակարդակի» գիտությունը, որը շրջանցում է այս թեզը,
փաստացի կամ շատ սահմանափակ է կամ էլ մեթոդական սխալներն է
պարունակում, ինչը նվազեցնում է նրա էֆֆեկտիվությունը: Հենց այս սխալներն է վեր
հանում քննադատական մտածողությունը՝ պնդելով, որ այնուամենայնիվ բնության
մեջ կա Ճշմարտություն և հենց դա պետք է ելակետ ընդունել՝ կյանքի ու
աշխարհաճանաչման ընթացքում: Կներեք պաթոսի համար, ցավոք, այս տեքստը
շրջանակը շատ սահմանափակ է վերը նշված մոտեցումը մինչև վերջ փաստարկելու
համար: Извините за пафос, рамок данного текста недостаточно, чтобы ещё более
аргументировать данный подход, который, несмотря на свою несомненную
объяснительную силу, в сегодняшнем мире подвергается бОльшим вызовам, чем это
экономично и здравомысленно.

2
Научное мировоззрение
Ох, нечасто встречаются тексты, которые дают пищу моему уму, обычно страдающему
сенсорным голоданием, как мозги Шерлока, когда не были заняты какой-либо
преступной загадкой! Таким текстом явилась статья Мамардашвили. Вопрос, на
который он отвечает – важнейший: как совместить религию (веру в бога) и науку в
мозгу одного и того же учёного? Мамардашвили предлагает следующее объяснение:
сам факт того, что учёные стали находить жёсткие причинно-следственные связи,
работающие вне их воли и, как бы, постоянно и в любых условиях, означал не просто
возможность науки, но и наличие понятия «причины» в мозгу человека, что и заметили
Декарт и Кант. Пример, приводимый Мамардашвили – сложен, но интересен. Он
говорит, что само понятие времени как чего-то текущего везде и всегда в одну сторону
возникло из нашего чувства, опыта настоящего: что в момент, когда мы видим что-то,
оно и происходит. Исходя из этого, когда была обнаружена скорость света, мы
предположили, что если свет данной звезды достиг нас в течение Х количества лет,
значит, в какой-то момент 0 этот свет был радирован этой звездой – мы утверждаем это,
как если бы кто-то из нас присутствовал в момент этого первого испускания лучей.
Между тем, это допущение. Т. е. мы делаем эвристические прыжки, пытаясь
объективно объяснить мир и вселенную. Точно так же мы не задумываемся, откуда и
как возникло в нас само понятие «причина», которое позволило создать концепцию
причинно-следственной связи. Между тем, говорит Мамардашвили, Кант именно это
имел в виду, объединяя свою концепцию с образом теней в пещере Платона, и
практикуя термин «трансцендентное». В принципе, то же самое имел в виду Чомски,
утверждая, что система грамматики присуща человеку изначально (практически, как
бы, априори – хотя, добавлю, это может быть объяснено и естественными процессами –
генетикой и эпигенетикой), и может быть прослежена как наличная с момента
рождения. Поэтому, говорит Мамардашвили, когда Кант говорит о трансцендентном,
это не надо воспринимать как утверждение того, что мир непознаваем и что всем
владычествует трансцендетное, т.е. бог. В этом контексте понятие «бога», говорит
Мамардашвили, есть метафора. Кант употребляет этот термин в квазирелигиозном
смысле, чтобы показать чудо, удивление перед фактом наличия трансцендентного. И
саму возможность человека познавать мир, т.е. науку, Кант, по словам Мамардашвили,
утверждает как наличие в сознании человека понятий и категорий, которые не
сводимы к себе самому, а реферируют к чему-то вненаходимому, «высшему». Поэтому,
говорит Мамардашвили, плоское и примитивное сведение позиции Канта к так
называемому «объективному идеализму» есть опошление его подхода. Я с этим
согласен: спор о том, бог ли создал мир или природа, на мой взгляд, есть плоское
рассмотрение обоих понятий (или явлений) и ведёт к дурной бесконечности. Более

3
того, допущение промысла божьего в структуру мира означает бессмысленность
исследования всех причинно-следственных связей. Я как раз удивлялся тому, зачем
изучать все «средние» и «низшие» случаи системных связей, если «высший» случай
волюнтаристичен, непознаваем и надиктован высшей иррациональной силой. И есть у
меня одна поправка также к восприятию платоновской пещеры и теней в трактовке
Хайдеггера: многие из этого эссе делают вывод, что познание невозможно, ибо мы
только и видим, что тени. Между тем, сопоставив подход Канта с объяснением
Мамардашвили и моими собственными воззрениями, я прихожу к обратному выводу:
что как раз возможность наблюдать пляску теней на стенах пещеры даёт нам шанс
познавать мир – тот мир, который находится за стенами пещеры. Из этого подхода
многое следует, к примеру – что истина – это всегда стремление к её идеалу, к
недостижимому абсолюту, но это не означает, что её не существует. И, быть может,
более того: что истина, достижимая человеку – это как раз и есть правильное движение
к той, абсолютно-идеальной, недостижимой истине. И, как бы сказал Кант, даже если
это не так – необходимо жить и поступать так, как если бы это было так – и тогда жизнь
пойдёт в этом же, правильном направлении. Более того: наука невозможна иначе. Т.е.
невозможна наука, базирующаяся на религии (учёный может параллельно в мозгах
нести религиозные воззрения и научные, не смешивая их, но если смешает – науки не
останется), также как невозможна наука, не базирующаяся на понимании того, что
истина существует (истины существуют), хотя её (их) абсолютно-идеальные формы
трансцендентны. Наука «среднего уровня», убегающая от необходимости принятия
этого тезиса, фактически или очень ограниченна, или же накапливает в своих методах
ошибки, которые снижают её эффективность. Именно эти ошибки и выяявляемы
методом критического мышления, который диктует наличие истины в природе и
исходит из этого наличия, иначе не было бы в нём необходимости. Извините за пафос,
рамок данного текста недостаточно, чтобы ещё более аргументировать данный подход,
который, несмотря на свою несомненную объяснительную силу, в сегодняшнем мире
подвергается бОльшим вызовам, чем это экономично и здравомысленно.

You might also like